Перспективы правовой охраны произведений, создаваемых с использованием искусственного интеллекта в России

© VectorStory / Фотобанк Фотодженика

Искусственный интеллект (далее – ИИ) принадлежит к числу наиболее передовых технологий, которые имеют основополагающее влияние на развитие мира в XXI века. Его стремительное развитие оказывает прямое влияние и на сферу интеллектуального права. Так, в процессе использования ИИ могут создаваться различные результаты интеллектуальной деятельности (далее – РИД), например, художественные и музыкальные произведения, написанные ИИ по заданию разработчика или пользователя.

В связи с созданием таких объектов неизбежно возникают следующие правовые вопросы: применимы ли традиционные институты интеллектуальной собственности к охране таких произведений или же их характерные особенности в целом не позволяют распространять на них уже существующее правовое регулирование? Если все-таки допустимо говорить о распространении на них, например, авторско-правовой охраны, то будет ли она эффективна?

Эти и другие вопросы остаются чрезвычайно актуальными в условиях отсутствия комплексного регулирования в сфере ИИ, в том числе в рамках права интеллектуальной собственности. При этом стоит отметить, что в настоящей статье главное внимание будет уделено именно вопросам авторского права и, как следствие, – перспективам авторско-правовой охраны таких произведений.

Понятие искусственного интеллекта и его виды

В настоящее время мы не можем говорить об общепринятом понятии ИИ. Так, в стратегии развития ИИ, размещенной на сайте Европейской комиссии, предлагается понимать под ИИ системы, демонстрирующие разумное поведение посредством анализа окружающей среды и выполнения частично автономных действий ради достижения определенных целей.

В Национальной стратегии развития ИИ на период до 2030 года под ИИ понимается комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые как минимум с результатами интеллектуальной деятельности человека (Указ Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490 "О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации").

Эти определения могут отличаться друг от друга. Вместе с тем очевидно, что одна характерная черта у данных систем есть. Это – способность рационального, "человекоподобного" мышления.

Еще в 1950 году отец информатики Алан Тьюринг опубликовал свою статью "Вычислительные машины и разум", в которой он, по сути, предложил относить к ИИ системы, способные имитировать поведение человека в определенных условиях. В своей работе он предложил знаменитый "Тест Тьюринга", в котором основной целью судьи – человека является стремление определить, кто из отвечающих ему является машиной, а кто человеком. То есть характерной чертой ИИ принято считать способность имитировать интеллектуальную деятельность человека.

Также важно отметить, что в науке принято выделять два вида ИИ: "слабый ИИ" и "сильный ИИ". Теория слабого, или прикладного, ИИ (narrow AI) утверждает, что технологии ИИ не могут в полной мере имитировать человеческую мыслительную деятельность, и предлагает применять их строго для решения определенных узких задач. Сильный ИИ в теории способен полностью имитировать человеческие мысли, обучаться и принимать решения.

Развитие технологий на текущем этапе свидетельствует о широком развитии слабого ИИ. Сильный ИИ пока остается всего лишь мечтой.

Часть юридического сообщества давно размышляет о потенциальной способности ИИ к обретению правоспособности. Например, предлагается признать ИИ самостоятельным субъектом права наравне с физическими, юридическими лицами и публичными субъектами, однако разграничить его правоспособность в зависимости от степени его "взросления". С момента достижения ИИ "совершеннолетия" он может самостоятельно выступать в гражданском обороте. До этого момента осуществлять контроль за его действиями может "опекун ИИ", которым может выступать, например, его разработчик.

Вместе с тем сегодня очевидно, что современные алгоритмы еще не обладают полной автономией и функционирование ИИ напрямую связано с действиями человека, будь то разработчик ИИ или пользователь программы. Возьмем за основу данную парадигму и рассмотрим текущие проблемы распространения на произведения, создаваемые ИИ, применимые к объектам авторского права, и предложим их возможные решения.

Эффективность распространения авторско-правовой защиты на результаты деятельности ИИ

Искусственный интеллект, как уже говорилось ранее, способен создавать РИД. Его стремительное развитие в последние годы ставит перед юридической наукой закономерный вопрос об охраноспособности продуктов деятельности ИИ.

В начале работы мы определили, что сфера исследования будет связана по большей части с вопросами авторско-правовой охраны. Однако, прежде чем переходить к проблемным аспектам охраноспособности таких произведений, рассмотрим вопрос об эффективности такой охраны. Для этого необходимо следующее:

1. рассмотреть, какими целями в целом обусловлено предоставление особой правовой охраны объектам авторского права;
2. оценить, настолько предоставление такой охраны объектам, создаваемым ИИ, отвечает этим целям.

Существует несколько теорий, обосновывающих необходимость защиты РИД. В данной работе мы рассмотрим три основные теории, являющиеся наиболее популярными в европейской и американской доктрине. Во-первых, можно говорить о естественной школе права (natural rights theory) в интерпретации Локка, в рамках которой принято считать, что индивиды обладают правами на любой объект, созданный их трудом. Следовательно, и права на РИД относятся к естественным правам человека, так как они является производными от интеллектуального труда.

Во-вторых, существует более современная теория, развиваемая преимущественно профессором Мичиганского университета Пегги Райан. Это теория личности (personhood theory). На практике по своей сути она близка к теории Локка. Она обосновывает необходимость защиты интеллектуального права тем, что РИД являются продуктом человеческой индивидуальности, того, что конкретное лицо вкладывает в этот объект. А следовательно, создателю объекта следует предоставить право контролировать продукт его интеллектуального труда.

В-третьих, существует утилитарная теория, являющаяся доминирующей в США. Таких теорий несколько, но теория Дж. Ст. Милля – одна из наиболее известных. В рамках этой теории защита РИД проистекает не просто из уважения естественного права; человека или его личности, а из стремления законодателя стимулировать авторов к созданию новых объектов авторского права, к созданию такой среды, в которой творческая деятельность поощряется и окупается. Эта же идея воплощена в Конституции США, где утверждается, что, предоставляя автору на ограниченное время исключительные права на создаваемые объекты, законодатель преследует цель "поощрять развитие науки и полезных искусств".

Если подходить к вопросу о необходимости предоставления объектам, созданным ИИ, защиты посредством норм об авторском праве, то в первую очередь следует рассмотреть вопрос о том, требуется ли от государства стимулировать создание таких произведений. Против этого могут высказываться определенные аргументы. Например, некоторые представители научного сообщества считают, что произведения, создаваемые ИИ, являются однотипными, и предоставление им повышенной охраны в целом способствует исчерпанию существующего творческого потенциала человечества.

Что касается первого аргумента, то в определенной степени это верно. Уровень работ, создаваемых ИИ, не всегда можно назвать высоким. Вместе с тем предоставление правой охраны объектам авторского права традиционно не требует подтверждения высокого уровня ценности созданного произведения. По российскому праву все произведения охраняются вне зависимости от их культурной ценности. В европейском законодательстве выдержан такой же подход. Так, из оценки охраноспособности исключаются "эстетические и качественные" достоинства произведения. Поэтому данный аргумент неоднозначен.

В отношении второго аргумента также можно возразить, отметив, что человеческий потенциал к творчеству принято считать безграничным. Оба эти аргумента не являются достаточно убедительными.

С другой стороны, можно вспомнить о том, что предоставление правовой охраны РИД направлено на стимулирование творчества. И здесь уже высказываются более серьезные аргументы против предоставления продуктам деятельности ИИ такой охраны. В частности, есть мнение, что произведения создаются не человеком, а ИИ, который в особом стимулировании не нуждается.

На это можно возразить, указав на необходимость стимулирования разработчиков ИИ. Однако они и так уже обладают авторским правом на программное обеспечение, в связи с чем дополнительное стимулирование посредством предоставления исключительного права на каждое создаваемое произведение может быть чрезмерным.

Индустрия активно развивается и в отсутствии таких стимулов. Крупные корпорации используют методы договорного права для коммерциализации своих разработок. IT-гиганты, такие как Google или Amazon, предлагают пользователям свои технологии, основанные на ИИ, как услугу. В результате у них получается продвигать свои разработки, сохраняя при этом права на них.

Таким образом, мы видим, что существуют как аргументы в пользу защиты произведений, создаваемых ИИ, так и вполне разумные возражения против необходимости таких преференций.

Проблемы охраноспособности произведений, создаваемых ИИ

Обычно выделяют два основных критерия охраноспособности: объективная форма выражения произведения и оригинальность произведения [Для России традиционным является выделение творческого вклада автора в качестве второго критерия охраноспособности произведений, в то время как критерий оригинальности более распространен в зарубежной практике. В данной работе рассматривается именно критерий оригинальности, так как значительная доля анализа посвящена исследованию зарубежного опыта. – Авт.]. Американская доктрина и судебная практика также дополняют этот перечень указанием на необходимость создания произведения исключительно человеком.

Первый критерий не будет подробно рассматриваться в данной статье, так как в большинстве случаев произведения, созданные ИИ, ему соответствуют.

Критерий оригинальности вместе с тем имеет больше проблемных сторон применительно к продуктам деятельности ИИ. Забегая вперед, можно выделить две основные проблемы. Во-первых, творческий характер создаваемого произведения. Во-вторых, необходимость его связи с человеком – творцом.

Большинство исследователей соглашаются с тем, что для предоставления произведению правовой охраны необходимо наличие творческого характера труда автора создаваемого произведения. На этом этапе и возникают основные проблемы с охраной произведения, созданного ИИ.

В отечественной литературе выделяются два подхода к определению творчества: объективный и субъективный. Суть объективного подхода состоит в том, что при оценке творчества нужно исходить не из характера самой деятельности, а из анализа внешне объективированного результата.

Сторонники субъективного подхода считают, что произведение должно содержать в себе отпечаток личности его автора, его индивидуальность. Как следствие, оценке подлежит сам авторский стиль. В.А. Дозорцев, в частности, отмечал, что творчество является "сферой чисто индивидуальной деятельности, представленной лишь живым трудом, олицетворяемым личностью автора".

Считается, что в российском законодательстве и судебной практике отражен комплексный субъективно-объективный подход к природе творчества. В частности, в ст. 1257 ГК РФ гарантируется охрана "результата, созданного творческим трудом". При этом в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее – Пленум ВС РФ № 10) установлена презумпция творческого труда автора. Даже в случае спора степень творческого труда для предоставления охраны произведению является минимальной.

Вопрос об уровне творчества ИИ в целом достаточно спорный. Даже среди исследователей ИИ отсутствует единая позиция по этому вопросу. В качестве основного аргумента против наличия у деятельности ИИ творческого характера обычно указывают, что машины способны действовать исключительно в рамках программного кода, заданного человеком, даже если они производят результат, который разработчик алгоритма изначально не предвидел.

Аргумент кажется достаточно весомым, особенно с учетом того, что, как уже упоминалось, все современные ИИ-технологии основаны на невысоком уровне интеллекта, то есть направлены на выполнение определенной задачи, поставленной разработчиком.

Некоторые исследователи говорят о необходимости учитывать творческий вклад разработчика ИИ. Это весомый аргумент в пользу авторско-правовой охраны таких произведений. Но в чем конкретно заключается этот вклад? В создании и обучении ИИ? Можно ли считать такой вклад творческим? Эти тонкости также необходимо учитывать при анализе.

Стоит отметить, что степень творческого характера с течением времени понижается и пересматривается. Например, сейчас появляется все больше объектов авторского права, которым предоставляется охрана, несмотря на довольно низкую степень творческого вклада. К таким объектам можно отнести любительские фотографии, многие программы для ЭВМ, географические карты и так далее.

Та же фотография в середине XIX века не защищалась авторским правом и рассматривалась как нетворческий результат. Вместе с тем уже к концу века подход изменился и фотографии получили правовую охрану. Под творческим вкладом в создании фотографии в российской судебной практике, в частности, понимают выбор экспозиции, размещение объекта фотоснимка в пространстве, выбор собственной позиции для совершения фотосъемки, установку света и др.

В различных юрисдикциях подход к уровню творчества также существенно отличается. В пример стоит привести Великобританию, где требующийся от автора уровень творчества чрезвычайно низкий. Так, в судебной практике признавались охраноспособными такие результаты интеллектуальной деятельности, как экзаменационные вопросы, расписания поездов и короткие фразы.

Но даже с учетом всех этих допущений необходимо поднять еще один проблемный вопрос, а именно вопрос авторства. Термин "оригинальность" (originality) является производным от слова "происходить" (originate). В контексте авторского права имеется в виду именно происхождение произведения от автора.

Исключительное право на РИД первоначально возникает у его автора. При этом автором произведения в российской доктрине традиционно считается только физическое лицо. Такая же позиция высказывалась ВАС РФ, в частности, в одном из обзоров указано, что "творцом произведения может быть только физическое лицо" (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. № 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах"). В американской юриспруденции авторство даже выделено в качестве отдельного критерия охраноспособности.

Для примера приведем дело, которое в свое время вызвало ожесточенную дискуссию как среди иностранного юридического сообщества, так и в России. Фабула такова. Британской фотограф Дэвид Слейтер обнародовал на сайте Wikimedia фотографию обезьяны, которую стали называть Наруто. Интересно здесь было то, как была сделана фотография. Слейтер установил в джунглях аппаратуру, а проходящая мимо обезьяна самостоятельно нажимала на пульт управления. В итоге получилось что-то вроде селфи обезьяны.

Впоследствии возник спор об авторстве. Часть участвующих лиц утверждала, что авторство должно быть признано за обезьяной; другая часть считала, что фотографию в целом нельзя признать объектом авторского права, так как животное не может быть субъектом авторского права. По этой причине американские суды не признали авторство за обезьяной. Автором фотографии они посчитали самого фотографа, т.е. физическое лицо8.

Очевидно, что подобный подход может породить определенные сложности и для признания авторского права за ИИ. Американская доктрина придерживается позиции, что машина не может быть признана автором произведения. Ее работа всегда обусловлена творческим вкладом разработчика или пользователя. По этой же причине Бюро авторского права США, где разрешена регистрация объектов авторского права, открыто заявило, что не будет регистрировать произведения, созданные машинной в отсутствие какого-либо творческого вклада автора-человека.

Эти опасения обоснованны, хотя, на наш взгляд, рассуждать о возможности предоставления авторско-правовой охраны допустимо. Вместе с тем соответствие таких произведений стандарту творческого вклада требует дополнительной оценки и осмысления.

Потенциальные модели защиты результатов деятельности ИИ в рамках авторского права

Следующая тема, которая требует обсуждения в случае положительного ответа на вопрос о допустимости охраны авторским правом произведений, созданных ИИ, связана с тем, за каким субъектом необходимо эти права закрепить. На этом этапе также закономерно возникает вопрос о разграничении автора и правообладателя в отношении такого РИД. Вместе с тем данная работа ставит целью нахождение подходящей модели защиты именно исключительных прав, поэтому вопрос об авторстве произведений, созданных ИИ, нами подробно не рассматривается.

В процесс создания ИИ произведения могут быть вовлечены разные субъекты. Здесь принято выделять трех субъектов, за которыми потенциально можно было бы закрепить исключительные права:

1. сама программа (ИИ);
2. разработчик ИИ;
3. пользователь программы.

Идея о возможности введения так называемого "электронного лица" весьма дискуссионна. Она обсуждалась и на уровне Европейского Союза. В частности, в п. 31 (f) Доклада Европейскому парламенту 2015 г. предлагалось создать специальный правовой статус для наиболее развитых роботов со специальными правами и обязанностями, включая обязанность возместить причиненные убытки.

Эта идея, однако, получила противоречивую оценку в литературе. Часть юридического сообщества считает допустимым признавать исключительное право на создаваемые произведения за самой программой. ИИ в таком случае выступает в качестве своеобразного аналога юридического лица, т.е. его личность представляет собой своеобразный объект, за которым все равно стоят люди, будь то разработчики или пользователи. Это в свою очередь порождает необходимость наделения ИИ правоспособностью.

Так, например, в 2017 году юристы компании Dentons совместно с Дмитрием Гришиным подготовили законопроект, предполагающий наделение "роботов-агентов" гражданской правоспособностью. В рамках данного проекта авторы предлагали признавать за роботами правоспособность с момента регистрации в едином государственном реестре роботов-агентов. К их имущественным правоотношениям по аналогии должно применяться законодательство о юридических лицах. В гражданском обороте они могут выступать самостоятельно, однако только в тех видах деятельности, которые устанавливаются уполномоченным органом. Помимо этого ответственность за действия робота должны нести его собственник или владелец.

Эта инициатива определенно заслуживает тщательного изучения и дальнейшей проработки. Вместе с тем она заметно опережает свое время. Это ясно уже из определения робота, которое дается в законопроекте. В частности, указывается, что "робот – устройство, способное действовать, определять свои действия и оценивать их последствия на основе информации, поступающей из внешней среды, без полного контроля со стороны человека". Машин, которые действительно способны на такое, сейчас слишком мало, они все еще сильно зависят от человека и не могут действовать самостоятельно. На наш взгляд, говорить о признании правоспособности за ИИ можно будет только после соответствующего усложнения данных машин.

В рамках защиты произведений, созданных непосредственно ИИ, у этой теории также есть ряд недостатков. Самая основная проблема сводится к тому, что согласно текущему законодательству, как в России, так и в зарубежных правопорядках, автором произведения может быть только физическое лицо и только человек, по общему мнению, способен к творчеству. А творческий характер деятельности в свою очередь является обязательным условием предоставления авторских прав.

В литературе также высказывалось мнение о том, что роботы в целом не могут обладать правосубъектностью. По мнению А.В. Нестерова, например, машина не может действовать самостоятельно, и в конечном итоге сделки всегда совершают именно люди, а роботы просто выполняют их поручения. Они, по сути, являются не более чем инструментом в руках человека, т.е. не субъектом, а объектом права.

Эту идею следует считать перспективной. С развитием ИИ и повышением его интеллектуальных способностей вопрос о наделении ИИ правоспособностью может пересматриваться. Помимо этого в законодательстве уже существует достаточно схожий институт юридических лиц.

Вторая теория связана с предоставлением прав физическим лицам, а именно разработчикам или пользователям ИИ. Этот подход является наиболее популярным и воплощен в ряде юрисдикций, например, в Великобритании и Новой Зеландии. Помимо этого в октябре 2020 году в Госдуму был внесен законопроект, предлагающий закрепить права на РИД, созданные с помощью ИИ, за правообладателем программы, в которой данный результат был создан.

Один из спорных критериев – создание произведения человеком – здесь формально выполнен. Но что насчет творческого вклада? Этот вопрос ставился нами и ранее, но здесь хотелось бы разобрать его подробнее. Очевидно, что имеется в виду вклад именно в создание конкретного произведения, так что сам по себе труд, вложенный в написание программного кода, учитываться не должен.

В чем может состоять творческий вклад разработчика? Возможно, стоит говорить о вкладе в обучение ИИ, в накопление конкретного набора образцов, которые для этого необходимы, – изображений, музыкальных или литературных произведений и т.д. Помимо этого человек сам выбирает, какой объект будет создаваться и может влиять на его финальный вид, задавая определенные показатели. Так что о минимальном творческом вкладе говорить здесь уместно.

Что касается пользователей программы, то несправедливо будет лишать их исключительного права на произведение, при условии, что они внесли в создание итогового результата схожий вклад. Вместе с тем итоговый вариант распределения прав, на наш взгляд, должен зависеть от характера участия каждого субъекта в создании произведения и от их договоренностей.

Однако и у данного подхода есть свои критики. Например, В.О. Калятин высказывает определенные опасения насчет модели закрепления прав за разработчиком. По его мнению, это может привести к сосредоточению значительного количества ресурсов у разработчиков, в то время как количество таких ресурсов ограничено. В итоге этот подход может привести к тому, что выделится незначительное число монополистов, контролирующих рынок, в то же время у обычных творцов не будет особой мотивации к созданию новых произведений.

Итак, все три подхода неоднозначны и не лишены проблем. При этом подход, в рамках которого исключительные права признаются именно за физическим лицом, на данном этапе представляется наиболее перспективным.

Источник: garant.ru