7 июля Конституционный Суд вынес Постановление № 29-П, в котором указал на недопустимость прекращения служебного контракта по инициативе представителя нанимателя в связи с отсутствием согласия гражданского служащего на изменение существенных условий труда при изменении категории должности.

Повод для обращения в КС

В 2019 г. приказом министра финансов РФ в структуре министерства на базе трех отделов Департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки был создан Департамент бюджетной политики в сфере труда и социальной защиты. Кроме того, были проведены организационно-штатные преобразования, вследствие которых сотрудницу Минфина Ларису Зарубину уведомили об изменении существенных условий заключенного с ней служебного контракта. Ей предложили вакантную должность советника отдела бюджетной политики в сфере труда и программ занятости населения в новом департаменте со сходными с исполняемыми ею должностными обязанностями. Лариса Зарубина не согласилась на замещение данной должности, поскольку она относится к ведущей группе, в то время как замещаемая ею на тот момент должность референта – к главной.

15 июля 2019 г. с женщиной расторгли контракт – освободили от замещаемой должности гражданской службы и уволили по основанию, предусмотренному п. 7 ч. 1 ст. 33 Закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (отказ гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы в связи с изменением существенных условий служебного контракта). Лариса Зарубина с увольнением не согласилась и обратилась в Замоскворецкий районный суд города Москвы с иском к Минфину о восстановлении на гражданской службе и взыскании денежного содержания за время вынужденного прогула. Однако суд в удовлетворении ее требований отказал.

Суд установил, что, хотя замещаемая Ларисой Зарубиной должность и была исключена из штатного расписания Департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки, тем не менее соответствующие должностные обязанности были включены в должностной регламент по должности советника отдела бюджетной политики в сфере труда и программ занятости населения вновь созданного департамента. Именно эта вакантная должность и была предложена. Таким образом, в данном случае фактически произошло изменение наименования должности, замещаемой Ларисой Зарубиной, с изменением структурного подразделения, но с сохранением при этом ее прежних должностных обязанностей.

Поскольку наименование замещаемой должности с указанием подразделения государственного органа является существенным условием служебного контракта, а прежние условия заключенного служебного контракта не могли быть сохранены, возникла необходимость изменения его существенных условий, обусловленного изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности. При этом, как указал суд, Закон о государственной гражданской службе не обязывает представителя нанимателя при изменении существенных условий служебного контракта в связи с изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности предлагать гражданскому служащему все имеющиеся вакантные должности гражданской службы в государственном органе, в том числе с учетом группы и категории должности гражданской службы, замещаемой этим гражданским служащим. Доводы же Ларисы Зарубиной о том, что она не отказывалась в письменной форме от предложенной ей вакантной должности, суд не принял во внимание. Мосгорсуд и Второй кассационный суд общей юрисдикции оставили жалобы без удовлетворения, а судья ВС и заместитель председателя Суда не нашли оснований для передачи ее кассационной жалобы для рассмотрения.

КС разъяснил применение спорной нормы

Лариса Зарубина посчитала, что примененные в ее деле ч. 1, 3 и 4 ст. 29 и п. 7 ч. 1 ст. 33 Закона о государственной гражданской службе не соответствуют Конституции, поскольку они позволяют признавать законным изменение представителем нанимателя в одностороннем порядке существенного условия служебного контракта о замещаемой должности в соответствующем структурном подразделении государственного органа и предлагать гражданскому служащему вакантную должность гражданской службы, относящуюся к иной (нижестоящей) группе должностей в другом структурном подразделении, а при отказе гражданского служащего от ее замещения – расторгать с ним служебный контракт в связи с отказом от предложенной для замещения иной должности гражданской службы, а потому обратилась в Конституционный Суд. Кроме того, она посчитала, что неконституционность законоположений усматривается в том, что они допускают приравнивание судами – для целей применения соответствующего основания увольнения гражданского служащего – отсутствия его согласия на замещение вакантной должности гражданской службы к письменному отказу от замещения этой должности.

Рассмотрев дело, Конституционный Суд указал, что специфика служебных отношений в сфере государственной гражданской службы обусловливает значительные ограничения свободы сторон служебного контракта при определении его условий. Бо́льшая часть условий (в том числе условия, относящиеся к категории существенных) фактически определяется не по соглашению его сторон, а в нормативно-правовом порядке, в силу чего по отношению к соответствующему законодательству или подзаконным нормативным актам такие условия носят производный характер и не могут быть изменены сторонами служебного контракта. К числу таких условий относится наименование замещаемой должности с указанием подразделения государственного органа. Включение этого условия в служебный контракт призвано обеспечить определенность положения гражданского служащего в существующей организационно-штатной структуре государственного органа, утверждение и изменение которой осуществляется уполномоченным органом в установленном порядке.

Должности федеральной государственной гражданской службы учреждаются федеральным законом или указом Президента в целях обеспечения исполнения полномочий государственного органа либо лица, замещающего государственную должность, и подразделяются на категории и группы, указал КС. В основе данной классификации лежат такие объективные критерии, как уровень сложности труда замещающего ту или иную должность гражданского служащего, наличие или отсутствие у него права на принятие самостоятельных управленческих и иных решений, степень ответственности за их содержание и т.п. Соответственно, отнесение должности гражданской службы к конкретной категории и группе предопределяет не только объем и содержание должностных обязанностей замещающего данную должность гражданского служащего, но и иные условия заключенного с ним служебного контракта.

В соответствии с Указом Президента от 31 декабря 2005 г. № 1574 «О Реестре должностей федеральной государственной гражданской службы» наименования соответствующих должностей в федеральных государственных органах или их аппаратах должны соответствовать наименованиям должностей, включенным в утвержденный данным Указом Реестр. Каждой должности присвоен регистрационный номер (код), в котором первая и вторая цифры соответствуют порядковому номеру раздела Реестра, третья цифра – категории должности («руководители» – 1, «помощники (советники)» – 2, «специалисты» – 3, «обеспечивающие специалисты» – 4), четвертая цифра – группе должностей (высшая – 1, главная – 2, ведущая – 3, старшая – 4, младшая – 5), пятая, шестая и седьмая цифры – порядковому номеру должности в разделе Реестра.

Исходя из этого, изменение представителем нанимателя в порядке, установленном ст. 29 Закона о государственной гражданской службе, такого существенного условия служебного контракта, как наименование замещаемой должности гражданской службы, возможно только в случае переименования соответствующей должности в Реестре должностей федеральной государственной гражданской службы и – притом что регистрационный номер (код) данной должности, указанный в Реестре, остается прежним – не должно приводить к отнесению ее к иной категории и (или) группе должностей. «Иное предполагает не изменение наименования должности гражданской службы, а введение новой должности с другими функциональными параметрами», – заметил КС.

Он посчитал, что с учетом требования о сохранении прежних должностных обязанностей гражданского служащего в ч. 1 ст. 29 Закона это означает, что такое изменение наименования замещаемой им должности гражданской службы само по себе не только не препятствует, но и, напротив, предполагает продолжение гражданским служащим (при наличии его согласия) профессиональной служебной деятельности и не должно затрагивать как объем и содержание его должностных обязанностей, так и иные, обусловленные отнесением данной должности к определенной категории и группе должностей, условия служебного контракта. «Сказанное актуально и в ситуации, когда в результате изменений в организационно-штатной структуре государственного органа переименование должности гражданской службы сопровождается изменением указанного в служебном контракте подразделения государственного органа (включением данной должности в штатное расписание иного подразделения)», – отмечается в постановлении.

Конституционный Суд указал, что если в результате организационно-штатных изменений должностные обязанности по какой-либо должности гражданской службы оказываются фактически включенными в должностной регламент по вновь созданной должности, относящейся к иной категории или группе должностей, и при этом необходимость в сохранении в штатном расписании государственного органа прежней должности гражданской службы отпадает, существенные условия служебного контракта, заключенного с замещающим данную должность гражданским служащим, не могут быть сохранены. Однако в подобной ситуации предоставление представителю нанимателя права изменять в одностороннем порядке как условие о наименовании замещаемой должности гражданской службы с указанием подразделения государственного органа, так и иные условия, предопределенные отнесением ее к конкретной категории и группе должностей, а в случае отсутствия согласия гражданского служащего на замещение – прекращать служебный контракт, освобождать от должности и увольнять в связи с отказом от замещения иной должности, предложенной ввиду изменения существенных условий служебного контракта, без предоставления ему гарантий, предусмотренных законом, нарушало бы баланс публичных интересов и частных интересов гражданского служащего. Кроме того, это приводило бы к выходящему за рамки конституционно допустимых ограничений прав и свобод умалению конституционного права каждого на свободное распоряжение своими способностями к труду и не согласовывалось бы с конституционными предписаниями о запрете принудительного труда.

КС заметил, что в случае перераспределения должностных обязанностей между иными, в том числе вновь создаваемыми, должностями – если это влечет утрату необходимости в замещаемой данным гражданским служащим должности и исключение ее из штатного расписания государственного органа, – гражданский служащий фактически оказывается в одинаковом положении с тем, чья должность подлежит сокращению. Соответственно, в силу конституционного принципа равенства и при отсутствии возможности продолжения с ним служебных отношений он подлежит увольнению с гражданской службы по основанию, предусмотренному п. 8.2 ч. 1 ст. 37 Закона о государственной гражданской службе с предоставлением компенсации в размере четырехмесячного денежного содержания.

Таким образом, указал Суд, изменения в организационно-штатной структуре государственного органа, предполагающие перераспределение должностных обязанностей, предусмотренных должностными регламентами по существующим в данном государственном органе должностям гражданской службы, между иными, в том числе вновь создаваемыми, должностями и исключение из штатного расписания замещаемой конкретным гражданским служащим должности, не могут расцениваться в качестве изменения существенных условий профессиональной служебной деятельности, являющегося основанием для изменения представителем нанимателя существенных условий служебного контракта с гражданским служащим в порядке, предусмотренном ст. 29 Закона о государственной гражданской службе.

Применение же в подобных ситуациях в качестве основания прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности и увольнения гражданского служащего, замещающего подлежащую исключению из штатного расписания государственного органа должность гражданской службы и не выразившего согласия на замещение иной предложенной ему должности гражданской службы, п. 7 ч. 1 ст. 33 данного закона не только расходилось бы с действительными целями, которые преследовал законодатель, но и предполагало бы использование данного основания прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности и увольнения вне связи с теми фактическими обстоятельствами, которые в действительности являются предпосылкой для прекращения служебных отношений. Кроме того, вопреки конституционным положениям о правовом и социальном государстве и в нарушение принципов справедливости, равенства и уважения человека и его труда это лишало бы такого гражданского служащего права на получение предусмотренных законом гарантий при увольнении с гражданской службы по причинам, не связанным с его личным волеизъявлением и виновным поведением, и тем самым ставило бы его в худшее положение по сравнению с теми гражданскими служащими, которые ввиду сокращения замещаемых ими должностей увольняются по основанию, предусмотренному п. 8.2 ч. 1 ст. 37 Закона о государственной гражданской службе.

При этом истолкование оспариваемых законоположений как позволяющих расценивать отсутствие согласия гражданского служащего, должность которого подлежит исключению из штатного расписания, на замещение вновь созданной должности гражданской службы, относящейся к иной категории и (или) группе должностей, в качестве его письменного отказа от замещения этой должности приводит к недопустимому смешению правил, установленных ч. 3, предполагающей отсутствие согласия от продолжения службы при изменении существенных условий контракта без изменения должностных обязанностей, и ч. 4, предусматривающей последствие отказа от предложенной служащему иной должности гражданской службы, ст. 29 Закона о государственной гражданской службе и, как следствие, к выбору основания увольнения, не согласующегося с фактическими обстоятельствами, а тем самым – и к нарушению не только указанных конституционных предписаний, но и конституционных прав этого гражданского служащего, предусмотренных ч. 1 ст. 37 Конституции.

Таким образом, взаимосвязанные положения ч. 1, 3 и 4 ст. 29 и п. 7 ч. 1 ст. 33 Закона о государственной гражданской службе не могут рассматриваться как не согласующиеся с конституционными предписаниями, поскольку они не предполагают изменения по инициативе представителя нанимателя существенных условий заключенного с гражданским служащим служебного контракта в связи с введением в штатное расписание взамен должности гражданской службы, замещаемой этим гражданским служащим, новой должности, относящейся к иной категории и (или) группе должностей, со сходными (в определенной мере совпадающими) должностными обязанностями, а также не предполагают применения п. 7 ч. 1 ст. 33 закона в качестве основания прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности и увольнения гражданского служащего, замещающего подлежащую исключению из штатного расписания должность гражданской службы и не выразившего согласия на замещение указанной иной должности, резюмировал КС.

Эксперты оценили выводы Суда

Как отметил в комментарии «АГ» юрист, партнер юридического партнерства «Сидякин&Сидякин» Владимир Сидякин, Конституционный Суд указал на недопустимость прекращения служебного контракта по инициативе представителя нанимателя в связи с отсутствием согласия гражданского служащего на изменение существенных условий труда при изменении категории должности. Между тем он полагает, что на сегодняшний день сложилась довольно устойчивая судебная практика, в соответствии с которой суды выявляют и исправляют ситуации незаконной подмены работодателями оснований увольнения.

«В рассматриваемой ситуации женщине фактически было предложено понижение в должности с сохранением прежнего функционала. В системе должностей государственных служащих каждая категория (группа) подразумевает дифференциацию должностных окладов, коэффициентов, надбавок, продолжительности отпусков и т.д. Соответствующие должности утверждаются в нормативном порядке и не могут быть изменены произвольно. Изменение же наименования должности госслужащего может повлечь за собой изменение соответствующих условий оплаты его труда, что недопустимо без его согласия. Поэтому при сокращении штата представитель нанимателя должен был применить нормы трудового законодательства, однако такие организационные мероприятия в рассматриваемом масштабе затратны, в связи с чем и была осуществлена попытка произвести сокращение без предоставления необходимых трудовых гарантий», – указал Владимир Сидякин.

Эксперт добавил, что при сокращении госслужащему полагается компенсация в размере четырехмесячного денежного содержания, а при прекращении контракта в связи с изменением его существенных условий такие гарантии не предоставляются. По его мнению, позиция Конституционного Суда позволит восстановить нарушенные права госслужащих, которых коснулись и могут коснуться аналогичные инициативы представителей нанимателей. Кроме того, она должна способствовать профилактике подобных нарушений.

Как заметила адвокат АП Московской области Марина Астаева, КС указал на то, что заявительница не выразила согласие на замещение новой должности, однако письменного отказа от нее не поступало. «Следует обратить на это особое внимание, поскольку нормы Закона о государственной гражданской службе устанавливают, что, если гражданский служащий не согласен на замещение должности и прохождение гражданской службы в том же государственном органе или другом госоргане в связи с изменением существенных условий служебного контракта, представитель нанимателя вправе освободить его от замещаемой должности и уволить с гражданской службы. В случае письменного отказа гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы в связи с изменением существенных условий служебного контракта служебный контракт прекращается в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 33 настоящего федерального закона», – отметила она.

Соотнеся федеральное законодательство и подзаконные акты, КС пришел к выводу, что существенные условия контракта не могут быть изменены сторонами служебного контракта, поскольку для этого необходимо либо переименование должности в реестре должностей, либо введение новой должности с другими функциональными параметрами. «То есть, с одной стороны, в постановлении содержатся идеи о том, что необходимость изменения существенных условий служебного контракта обусловлена объективными и необходимыми потребностями организации и государства в целом, но, с другой, КС говорит о балансе публичных (государственных) и частных интересов госслужащего», – отметила Марина Астаева.