NFT и иные токены: право на запись и право из записи

© garagestock / Фотобанк Фотодженика

Не так давно на рассмотрение Госдумы был передан законопроект, основная идея которого состояла в том, чтобы включить в число объектов интеллектуальных прав "  (изображений, видео или другого цифрового контента или актива) в виде невзаимозаменяемых данных, хранящихся в системе распределенного реестра (системе блокчейн)". Этот законопроект получил массу критических отзывов и (хотелось бы надеяться) был "заморожен".

Вместе с тем представляется не только интересным, но и практически значимым вопрос о том, что собой представляет NFT, когда он удостоверяет права на уникальные цифровые объекты. Поэтому для получения ответа на него было проведено исследование, которое захватило и проблематику сходства токенов с бездокументарной ценной бумагой, с чего, собственно, и начинается данная статья.

Отличительной особенностью классической ценной бумаги, оформляемой на бумажном носителе (документарная ценная бумага), всегда признавалась ее двойственная правовая природа. Эта двойственность проявляется в возникновении, с одной стороны, вещного права на саму ценную бумагу как на материальный предмет, имеющий экономическую значимость ("право на бумагу"), и с другой стороны, – прав, подтверждаемых этой ценной бумагой ("права из бумаги"), к которым традиционно относили, в частности, право на получение вексельной суммы или дивидендов, или купонных выплат по облигации и проч. Причем в качестве общего правила признается, что "право из бумаги следует за правом на бумагу", то есть владелец ценной бумаги (тот, кто обладает "правом на бумагу") обладает и "правом из бумаги".

Появление ценных бумаг в бездокументарной форме потребовало переосмысления целого ряда сложившихся постулатов теории ценных бумаг.

Прежде всего само по себе возникновение "бездокументарной" формы ознаменовало принципиальную модификацию закрепления прав. Если в классическом варианте "права из бумаги" фиксировались в документе (бланке), то бездокументарная ценная бумага предполагает подтверждение таких прав в электронной форме – путем внесения учетной записи в систему ведения реестра владельцев ценных бумаг или записи по счету депо (в случае депонирования ценных бумаг). То есть бездокументарная ценная бумага удостоверяет права правообладателя посредством записи в соответствующей компьютерной программе / информационной системе, не требуя обязательного "бумажного" подтверждения.

С учетом того, что бездокументарная ценная бумага не имеет телесной формы, исключена возможность возникновения на нее права собственности, которое отечественная цивилистическая доктрина допускает только в отношении вещей (материальных предметов). В связи с этим Е.А. Суханов отмечает, что попытка квалифицировать бездокументарные ценные бумаги в качестве особых "бестелесных вещей" с целью распространения на них режима объектов вещных прав "окончилась закономерной неудачей".

Отсутствие у бездокументарных ценных бумаг материальной формы, позволило некоторым ученым усомниться в том, что анализируемые объекты вообще следует относить к числу ценных бумаг. Например, В.А. Белов в 2001 году писал, что "под ценными бумагами как объектами гражданских правоотношений можно понимать только документы, но не воплощенные в них субъективные гражданские права". Ставя во главу угла именно документ (и, соответственно, "право на бумагу"), правоведы не усматривали за бездокументарными ценными бумагами свойства ценной бумаги в ее классическом понимании, делая вывод о том, что "бездокументарные ценные бумаги, вопреки своему названию, ценными бумагами не являются". Вследствие этого звучали предложения рассматривать бездокументарные ценные бумаги как совершенно новый объект гражданских прав.

В то же время сформировалась и другая позиция, в рамках которой понимание бездокументарных ценных бумаг связывалось в первую очередь с подтверждаемым ими правом (то есть "правом из бумаги"). Иными словами, акцент предлагалось сместить "с документа, удостоверяющего права, на сами эти права, как основную "ценность" ценной бумаги". В связи с этим в проекте Концепции развития законодательства о ценных бумагах (2009) подчеркивалось: "…представляется нецелесообразным исключать такого рода права из круга ценных бумаг и рассматривать их как объекты иного рода, поскольку, с нашей точки зрения, превалирующее значение должно быть отдано характеру прав, а не способу их фиксации. Такое исключение, хотя и может быть оправдано с теоретической точки зрения, на практике может привести к масштабной и коренной ломке значительного массива нормативных актов, имеющих широкое и повседневное применение. В связи с этим целесообразно сохранить в качестве родового понятие "ценные бумаги", имея в виду, что оно должно охватывать как классические ценные бумаги, так и права, зафиксированные посредством записей по счетам".

Изложенное нашло отражение не только в обновленной редакции ст. 128 Гражданского кодекса в которой документарные ценные бумаги отнесены к вещам, а бездокументарные – к имущественным правам, но и в других статьях кодекса: "Теперь закон четко различает обычные ценные бумаги как документы (абз. п. 1 ст. 142 и ст. 143.1 ГК РФ), то есть вещи, и "бездокументарные ценные бумаги" как обязательственные и иные права (абз. 2 п. 1 ст. 142 ГК РФ)".

В российской юридической литературе обращалось внимание на то, что "с исчезновением документа, бланка ценной бумаги исчезает двойственность ценной бумаги: остается только "право из бумаги". Это подтверждают и упомянутые положения ст. 128, 142 ГК РФ, в которых бездокументарные ценные бумаги определены достаточно однолинейно – как имущественные права.

Соглашаясь с тем, что в отношении бездокументарной ценной бумаги нет оснований говорить о "праве на бумагу", нельзя вместе с тем не замечать неоднородность правоотношений, которые возникают по поводу бездокументарных ценных бумаг. Раскрывая этот тезис, нужно указать следующее.

Подтверждением классических "прав из бумаги", как указывалось выше, признается сама документарная ценная бумага – документ, удостоверяющий соответствующее право требования ее владельца. При этом способ легитимации лица, которое управомочено требовать исполнения по бумаге от обязанного лица, различается в зависимости от вида ценной бумаги.

Самой простой является легитимация лица, управомоченного требовать исполнения по предъявительской ценной бумаге: в соответствии с п. 2 ст. 143 ГК РФ эта ценная бумага сама по себе подтверждает право ее владельца требовать исполнения по ней. Иными словами, удостоверенное предъявительской ценной бумагой право может осуществить любое лицо, предъявившее эту бумагу, что и предопределило ее название – "ценная бумага на предъявителя".

Удостоверенные ордерной ценной бумагой права управомочено осуществлять то лицо, на имя которого выдана эта бумага либо к которому она перешла по непрерывному ряду передаточных надписей – индоссаментов (п. 3 ст. 143 ГК РФ). То есть здесь легитимация управомоченного лица предполагает установление тождества владельца ценной бумаги с лицом, которое обозначено в тексте бумаги либо индоссаменте. ценной бумагой права управомочено осуществлять то лицо, на имя которого выдана эта бумага либо к которому она перешла по непрерывному ряду передаточных надписей – индоссаментов (п. 3 ст. 143 ГК РФ). То есть здесь легитимация управомоченного лица предполагает установление тождества владельца ценной бумаги с лицом, которое обозначено в тексте бумаги либо индоссаменте.

Права, удостоверенные именной ценной бумагой, могут принадлежать как лицу, на имя которого эта бумага была выдана, так и иным лицам, "права из бумаги" которых подтверждены одним из трех способов, поименованных в п. 4 ст. 143 ГК РФ. Для легитимации владельца такой бумаги необходимо совпадение лица, требующего исполнение, с лицом: 1) имя которого указано в бумаге; 2) которое стало владельцем бумаги на основании непрерывного ряда уступок требования (цессий); 3) данные о котором как владельце ценных бумаг имеются в соответствующих учетных записях в реестре.

Источник: garant.ru