Неидентичное копирование произведения как проявление недобросовестности при приобретении прав на товарный знак

Товарный знак как средство индивидуализации, приравненное по правовому режиму к результатам интеллектуальной деятельности, является не только объектом права, но и специфическим вкладом человека в культуру. Рассматривая образцы дореволюционной рекламы, сложно выделить в них именно товарные знаки хозяйствующих субъектов.

Это, прежде всего, произведения искусства. Немногое изменилось и в наши дни, ведь по рекламным объявлениям до сих пор можно изучать историю и культурный контекст эпохи.

Вместе с тем, не поддается сомнению, что определенная часть ныне существующих товарных знаков, преимущественно изобразительных и комбинированных, содержит в себе объекты авторского права – произведения науки, литературы и искусства или их части. Но, к великому сожалению, не все из них включены в товарный знак правомерно, в связи с чем на практике часто возникают судебные и административные споры. Более того, существуют и неоднозначные ситуации, когда произведение (его часть) использовано в товарном знаке не в исходном виде, а в видоизмененном. Подобные случаи только усугубляют проблематику в рассматриваемой сфере, ведь допустимые пределы переработки произведений нигде не установлены. Это обстоятельство дает основания полагать, что заявитель в одних случаях действует правомерно и добросовестно, а в других – иначе.

Настоящая статья призвана выработать теоретический и практикоориентированный подход к определению допустимых пределов переработки объектов авторского права при включении их в товарный знак и, в тесной связи с приведенным вопросом, установить критерии добросовестного поведения хозяйствующих субъектов при приобретении прав на товарный знак с использованием переработанных объектов авторского права.

Проблеме использования объектов авторского права в товарных знаках было посвящено немало исследований, например, статьи А.Г. Королевой, Э.П. Гаврилова, А.С. Ворожевич. Однако они касались лишь проблем оценки охраноспособности товарного знака, форм и способов защиты авторского права на использованное произведение, а также пересечения прав и не затрагивали проблему недобросовестности, равно как и проблему допустимых пределов переработки оригинального произведения. Вместе с тем, указанная проблематика в наши дни особенно актуальна, поскольку связь объектов авторского права и товарных знаков носит весьма тесный характер. Это подчеркивается, в том числе, использованием музыкальных произведений в рекламных кампаниях, которые впоследствии ассоциируются с конкретными брендами. Вместе с тем, почти не исследован вопрос о допустимости переработки произведений применительно к объектам промышленной собственности, например, товарным знакам.

Рассмотрение заглавной проблемы невозможно без использования диалектического и системного методов, герменевтики, анализа, синтеза, а также сравнительно-правового метода, которые наиболее полно соответствуют сути рассматриваемого явления, его динамичному характеру и взаимодействию с иными правовыми сферами.

Ключевой нормой, необходимой для понимания рассматриваемой темы, является норма подп. 1 п. 9 ст. 1483 Гражданского кодекса, устанавливающая, что не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные (а также сходные до степени смешения):

1. названию известного в Российской Федерации на дату подачи заявки на государственную регистрацию товарного знака произведения науки, литературы или искусства;
2. персонажу или цитате из такого произведения;
3. произведению искусства или его фрагменту, без согласия правообладателя, если права на соответствующее произведение возникли ранее даты приоритета регистрируемого товарного знака.

Как отмечает А.Г. Королева, "действующее законодательство не возлагает на Роспатент обязанность проведения проверки регистрируемого обозначения на соответствие указанным требования, но вместе с тем не устанавливает запрета на ее осуществление". С указанным выводом можно согласиться лишь частично, поскольку государственные органы выполняют публичные функции и совершают юридически значимые действия только в рамках определенных полномочий, которыми они наделены.

Так, в абз. 2 п. 1 ст. 1499 ГК РФ, действительно указано, что "в ходе проведения экспертизы проверяется соответствие заявленного обозначения требованиям статьи 1477 и пунктов 1 – 7, подпункта 3 пункта 9 (в части промышленных образцов), пункта 10 (в части средств индивидуализации и промышленных образцов) статьи 1483 настоящего Кодекса". Но оснований для расширительного толкования указанных положений не имеется. К аналогичному выводу приходит и Суд по интеллектуальным правам, утверждающий, что "основание, приведенное в подпункте 1 пункта 9 статьи 1483 ГК РФ, не подлежит проверке Роспатентом на стадии экспертизы заявленного обозначения" (Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 18 февраля 2021 г. № С01-1759/2020 по делу № СИП-479/2020).

Представляется, что подобная норма введена законодателем не случайно, и, в системном толковании с абз. 3 п. 1 ст. 1493 ГК РФ, является одним из элементов системы сдержек и противовесов, призванных не допустить необоснованного отказа в государственной регистрации обозначения в качестве товарного знака. А.А. Игнатов также отмечает, что деятельность регистрирующего органа носит публичный характер, в связи с чем его участие в сфере частно-правовых интересов было бы необоснованным.

Тем не менее, экспертиза заявленного обозначения части в качестве обоснования отказа в регистрации заявленного обозначения, включающего объект авторского права, указывает на несоответствие такого заявленного обозначения подп. 1 п. 3 ст. 1483 ГК РФ, а именно на то, что обозначение способно ввести потребителя в заблуждение относительно изготовителя товаров (лица, оказывающего услуги).

В связи с этим важен также вывод Суда по интеллектуальным правам по рассмотренному выше делу о том, что в подобных случаях отсутствует нарушение подп. 1 п. 3 ст. 1483 ГК РФ, но налицо нарушение именно подп. 1 п. 9 указанной статьи.

Вместе с тем, спорно и применение в подобных ситуациях норм антимонопольного законодательства, поскольку, по мнению Э.П. Гаврилова, "данная норма упоминает лишь "известность в Российской Федерации", без ссылок на хозяйственный рынок". Но это порождает и иной вопрос – соответствие такого нормативного требования принципу эстетической нейтральности, исходя из которого равным образом охраняются и защищаются права на любые объекты авторского права, вне зависимости от их художественной ценности и, очевидно, известности.

Возвращаясь к использованию объектов авторского права, рассмотрим, например, товарный знак по свидетельству № 816313 (см. рис. 1), в котором, предположительно, используется фотографический снимок известного американского фотографа Ричарда Аведона. Сходство заявленного обозначения и снимка "Палермо, Сицилия, 1947" (см. рис. 2) может быть без труда установлено. Однако здесь мы видим не его тождественное использование и даже не воспроизведение. Налицо переработка произведения, вопрос о самостоятельном авторском праве на которую требует отдельного исследования.

Стоит также отметить, что в приведенной ситуации заявитель для доказательства добросовестности при включении объекта авторского права в товарный знак ссылался на наличие существенного творческого вклада, примененного при создании заявленного обозначения. По сути же, заимствованной здесь являлась лишь идея и композиция, а сама фотография не перерабатывалась.

Источник: garant.ru